Люди могут обвинять меня во многом, но по своей природе я не ворчун, который из всего делает проблему. Когда идёт дождь, я радуюсь, что нет грозы. Когда начинается гроза, я думаю: «Это пройдёт». Когда воробьи падают с крыши от жары, я не расстраиваюсь и не подбираю их, чтобы подбросить обратно. «Воробей, который падает с крыши, — дурак», — думаю я тогда. Если бы у меня были крылья, я бы никогда не упал с крыши. Для меня это хорошая новость, если нет вестей от того жёлтого парня из-за океана. Но то, что меня ничего не раздражает, тоже неправда.

РАЗДРАЖЕНИЯ
    Например, я ненавижу телефон, меня раздражают глупые вопросы, и что логически выводит меня из себя, так это глупые вопросы по телефону. Я также ненавижу глупых голубей и еще большую неприязнь испытываю к глупым голубям на моем чердаке. Потому что это такой глупый голубь у меня на чердаке.
    В голубином спорте важны красивые результаты, а не красивые голуби.
    А что касается результатов, то тот пегий голубь был самым невежественным из всех, что у меня когда-либо были. И поверьте мне, у меня были и другие голуби-идиоты. «Я напишу об этом пегом голубе в журнале о голубином спорте De Duif», — сказал я. «В каком De Duif?»
    Чёрт. «В каком De Duif?» Что за человек мне попался? «Я думал, что в «Голубе» речь идёт о правилах поведения за столом для майских жуков», — сказал я с лёгкой иронией, но меня чуть не стошнило, когда я подумал: «Как долго я ещё смогу выдерживать этот разговор? »
    Потому что единственный источник энергии, который у меня есть, когда мне задают по телефону глупые вопросы о глупых голубях, — это смелость в моих ботинках.

ДУРА
    звонившую звали Донна. А людей по имени Донна я избегаю, насколько это возможно. Для меня Донна синоним слова "глупая" по бог знает какой причине. Может быть, это из-за Мадонны. Это существо без части тела, которое мы целую вечность не видели на экране и которое иногда решает выпустить пластинку, чтобы привлечь внимание. Не то чтобы я когда-либо встречался с Мадонной или что у меня есть планы в этом направлении, если, конечно, она не заплатит за это.
    Важно то, что люди по имени Донна действуют мне на нервы, и я им совсем не доверяю.
    «Дело вот в чём», — сказала Донна, и я мысленно представил, как она снимает очки, словно то, что она собирается сказать, действительно важно. Дело вот в чём: «Жара вызвана высокими температурами.
«Как думаешь?» — сказал я, а потом добавил: «Да ладно», процитировав знаменитые слова Ди Фатиго. Мне уже не хотелось этого делать, поэтому я подозвал сына, дал ему телефон и велел время от времени говорить «окей».

СУПЕР ГЛУПЫЙ
    Теперь я тот, кто держит своё слово, поэтому я напишу об этом «мусорном» голубе. Если бы мы с вами поспорили, у кого самый глупый голубь, я бы выиграл это пари с большим отрывом, потому что мой пёстрый голубь всё ещё слишком глуп, чтобы танцевать для дьявола. Хотя он и ослепительно красив, в этом звонарь был прав. «Какая картинка», — вздыхали многие, когда он попадал к ним в руки. «Разве не так?» — продолжал спрашивать я, потому что это действительно, голубь был как с картинки. Голубь, у которого есть всё, но... вы, дорогие читатели, далеко не глупы и, конечно же, уже давно задаётесь вопросом, почему такой глупый голубь до сих пор живёт у меня. Они не пользуются у меня большим уважением, не так ли? Верно.
    Он пережил свой первый год жизни благодаря своей красоте, второй год — благодаря своему происхождению, а третий год — потому что его брат хороший летун. Может быть, пегий так и не обрёл форму. Ну что ж, не будем об этом.

МАТЬ
    В юности мать показывала потрясающие результаты. За три недели она заняла 1-е место в Этампе (708 очков), 1-е место в Орлеане (9-е место в национальном зачёте среди более чем 24 000 голубей), 4-е место в Шартре и 1-е место среди более чем тысячи голубей.
    Достаточно хороша для разведения или нет? Она прожила пять лет. Пять бесполезных лет. Странно? В голубином спорте нет ничего странного.

ТОЖЕ
    Однажды я вывел двух настоящих супер-голубей «из одного помёта». Отец (посредственный гонщик) в том году погиб. Вечный позор, как ты потом думаешь, но в данном случае ничего страшного. У меня был брат от него, который хорошо летал. Так что же делать в такой ситуации? Конечно же, спарить его с самкой.
Вывели шесть голубят. Шесть раз — это ничего.
    Другой опыт:
Однажды я поймал голубя из В. д. Э. из Б. Он не хотел улетать, поэтому я отдал его человеку, которому всё равно нужно было в Берлаар, чтобы выпустить его там. Но, как вы уже догадались, он в мгновение ока вернулся ко мне на чердак. Это повторялось несколько раз, и, поскольку я решил, что такой голубь не может быть плохим, я связался с его владельцем. Мне разрешили оставить его себе, и... Он оказался ценным приобретением.
    Я поехал в Берлаар, чтобы поблагодарить этого человека, но в первую очередь для того, чтобы попытаться купить что-нибудь у него от тех же родителей. Отец оказался годовалым вдовцом, которого с тех пор разлучили с голубкой.
    Я купил десять голубят от лучших заводчиков. Я подумал, что если голубенок от вдовца, который не смог выиграть приз, оказался таким хорошим, то какие же чудо-заводчики должны быть у этого человека. Среди этих десяти молодых птенцов «от лучших заводчиков» не было ни одного, кто чего-то показал в соревнованиях.

ГОЛУБИНЫЙ СПОРТ
    Супер-голубь в качестве гонщика и производителя, в то время как его брат — полное дерьмо? Это голубиный спорт!
    В заключение я хотел бы рассказать о том, что я однажды пережил в Америке во время форума голубеводов. В сабо я пробирался через посудную лавку американского расового заблуждения. «Послушайте, — сказал я этим ребятам, — я верю в хороших голубей, в удачу, но родословные не священны». Потому что никогда нельзя быть уверенным в том, что человек, который платит 10 000 евро за четырёхнедельного птенца, в своём уме».
    Люди закивали в знак согласия, но не все. Были люди, которые просили такую сумму за голубят от своих «супер-заводчиков».
    Они были недовольны мной: мне следовало остаться в Голландии.
    «Вы действительно хотите сказать, что два супер-заводчика могут дать бесполезные безделушки?» — спрашивали они.
    «Ты правда думаешь, что у зебры есть полосы?» — был мой встречный вопрос.
    Потом мне это надоело, и я вызвал такси, было три часа ночи. В комнате я услышал, как кто-то сказал автоответчику: «Ах ты, сукин сын».
    Я подумал, что для некоторых глупость не имеет границ